Капонир Стратегии и военно-исторические игры
Британские коммандос охотятся на Роммеля
Пауль Карель “Лис пустыни 1941 – 43”
Часть вторая
Итак, ночью 17 ноября 1941 г. Кийз со своими коммандос находился на песчаной дюне около Беда-Литториа. Они произвели ориентировку на местности. Впереди виднелись хижины, а немного дальше—кипарисовая роща. Посредине находилось большое каменное здание. Оно и было целью. Тут работал или уже спал Роммель — такими сведениями располагала британская разведка, и эту информацию подтвердил Джон Хэселден на основании данных арабской агентуры. Кийз и его люди вполне доверяли имевшимся у них сведениям, но все они стали жертвами нелепой ошибки. Разобраться, в чем суть, несложно. В конце июля 1941 г. генерал Роммель получил под свое начало вновь созданную танковую группу «Африка». Главный штаб ее дислоцировался в Беда-Литториа. Начштаба был генерал-майор Гаузе, а полковник Г.Ш. Вестфаль — первым офицером штаба. Все они разместились в здании префектуры и нескольких реквизированных зданиях вокруг нее. Отделы располагались в отдельных домах, на дверях которых имелись таблички: адъютант командующего, первый офицер штаба, второй, третий и т.д.
Обо всем этом британская разведка знала. Вероятно, сфотографировали и сами здания, и таблички на дверях.
Однако в конце августа Роммель со своим штабом перебрался в Кантоньера- Айн-эль-Газала, что в 65 километрах к западу от Тобрука, а позднее — в Кантоньера-Гамбут между Тобруком и Бардией. Главный квартирмейстер со своим штабом занял освободившиеся помещения в Беда-Литториа.
Британская разведка об этом не ведала. Может быть, арабские агенты намеренно ввели в заблуждение британцев? Или причиной стала чья-то жадность в шпионском корпусе? В чем бы ни была причина, в сентябре как в Каире, так и в Лондоне пребывали в уверенности, что штаб-квартира Роммеля по-прежнему находится в Беда-Литториа. Глобальная ошибка! Тем временем Кийз вышел к заданному объекту.
В письме отцу перед отправкой на задание он писал: «Если рейд увенчается успехом, Англия сделает шаг вперед, а это многого стоит, пусть даже я и попадусь». Кийз был не так уж не прав. Хотя в Беда-Литгорна находилась не штаб- квартира Роммеля, но там дислоцировался штаб главного квартирмейстера — узловая точка, в которой сходится все, что касается пополнений и снабжения. Тут находился центр германо-итальянской танковой группы. Разгром его мог посеять хаос.
Дождь лил и лил. Гром и молнии — точно по заказу — служили аккомпанементом происходившего на сцене. Было 23.59, когда Кийз посвятил своих людей в последние детали плана. Сам командир, Кэмпбелл, сержант Терри и шесть солдат поползли к входу в здание. Еще трое пробрались к черному ходу. Немецкий часовой стоял открыто у главного входа. Сержант Терри должен был убить его ударом ножа. Кто знает, возможно, солдат сделал неожиданное движение, лезвие не достигло цели, и в мгновение ока в коридоре завязалась драка.
Немец громко звал на помощь, но крики тонули в грохоте грозы. Все из-за той же грозы, никто не услышал и как взорвалась располагавшаяся всего в трид¬цати шагах от дома силовая станция; коммандос разнесли ее на части зарядом динамита.
В темном коридоре британцы не могли применить автоматы. Они старались скрутить часового, заставив его замолчать. Но солдат оказался человеком сильным и храбро защищался. В конце концов он упал возле первой двери в коридоре. Это падение стало роковым для Джеффри Кийза.
Существует несколько британских версий того, что случилось в Беда-Литториа.
Черчилль в мемуарах пишет об этом довольно туманно. Десмонд Янг, британский биограф Роммеля, в своей книге приводит детальное описание рейда в штаб-квартиру немецкого генерала. Но точной информации об операции нет, и Янг не говорит, почему там не оказалось Роммеля. Наиболее подробный рассказ о рейде можно найти в январском номере журнала «For Men Only» за 1957 г. Там говорится, что говоривший по-немецки Кэмпбелл вызвал часового и Кийз пристрелил последнего. Затем Кийз, Кэмпбелл и Терри, перескочив через тело, распахнули дверь первой комнаты.
«В глаза им ударил слепящий свет. Немецкие офицеры неподвижно сидели вокруг стола и взирали на пришельцев. Не говоря ни слова, Кийз скосил лучших людей немецкой интендантской службы из автомата».
Затем, согласно журналу: «Они распахнули дверь в следующую комнату. Но находившиеся там успели уже погасить свет и открыли огонь из пистолетов. Кийз получил пять пуль, но Терри, бросившись вперед, дал по сидящим в помещении несколько очередей».
Находившийся снаружи Кэмпбелл, согласно официальным британским источникам, видя, что Кийз умирает, сам будучи раненным в ногу, передал командование лейтенанту Куку, поручив ему вывести отряд на берег. Дошли они туда или нет, не говорится. Сообщается о предполагаемой гибели четырех офицеров генштаба и о том, что, к несчастью, Роммеля захватить не удалось, поскольку в 20.30 он выехал из штаб-квартнры на свадьбу одного шейха, откуда вернутся только в 00. 40. Иными словами, через тридцать минут после рейда. В общем, просто не повезло!
Подобных версий много, н все они отличаются высоким драматизмом. Британцы описаны презирающими смерть храбрецами, а немецкие офицеры парализованными страхом…
А что же было на самом деле?
Думаю, я знаю верный ответ. Я опрашивал всех оставшихся свидетелей с немецкой стороны, и рассказы их помогли мне составить ясную картину происходившего.
Заместитель квартирмейстера, майор Пёшель. помнит бурные события гой ночи очень хорошо, и он дал мне исчерпывающее описание происходившею. Я имел возможность дополнить его рассказ информацией из рапорта унтер-офицера Альфонса Гирша и обер-ефрейтора Отто Барга, который они составили на следующий день после рейда. Фельдфебель Лентцен, военврач Юнге, водитель Фридрих Гонольд и радист Эрвин Шayэр добавили несколько подробностей, которые помогают пролить свет на события гой ночи. Мне представляется, что нет оснований сомневаться в том, что после нападения на часового в коридоре рейд продолжался таким образом.
Когда здоровенный часовой упал на пол вместе с британским солдатом, он ударился о дверь комнаты — оружейной, в которой спали фельдфебель Ленгиен и унтер-офицер Ковачич. Они проснулись, вскочили с постелей и схватили свои 9мм пистолеты «Парабеллум». Ленгцен бросился к двери, распахнул ее и, осмотревшись, выстрел из него. В тот момент майор Кийз бросил две ручные гранаты, которые пролетели мимо головы Лентцена и взорвались в комнате. Взрывной волной фельдфебеля сбило с ног, однако он остался невредим. Ковачич, который бежал к двери, погиб. Третий унтер-офицер, Бартель, который еще только подиимался с постели, сумел отскочить и не получил ни царапины.
События развивались с головокружительной быстротой. Наверху, на втором этаже, дежурный офицер, лейтенант Кауфгольц, еще не спал, когда услышал крики часового. Он сразу же вскочил и выхватил из ящика пистолет. Затем выбежал в коридор и бросился вниз по лестнице. В тот момент в первой комнате взорвались две ручные гранаты. В свете взрыва Кауфгольц заметил британских солдат. Но и капитан Кэмпбелл увидел немецкого лейтенанта. Кауфгольц выстрелил первым, и командир британских коммандос, майор Кийз, вскрикнув, упал на пол. В тот же момент Кэмпбелл дал очередь из автомата. От перил в разные стороны полетели щенки. Пули попали в Кауфгольца. Умирающий лейтенант рухнул на ступеньки, успев прострелить Кэмпбеллу голень. Британский офицер упал.
Таким образом, двое командиров вышли из строя. В темном коридоре остались только сержант Терри и двое рядовых. Со второго этажа доносились голоса немецких офицеров. «Эффект внезапности утрачен, — понял Терри. Но где остальные, те, кто должен был ворваться в здание с черного хода?»
Вот именно! Где же остальные?
В тот момент снаружи послышалась яростная автоматная стрельба. «Что это? Немцы контратакуют?» — подумал Терри. И вновь произошла одна из тех трагических ошибок, преследовавших коммандос. Ни о какой немецкой контратаке не могло идти и речи. Произошло нечто совершенно сверхъестественное. Лейтенант Ягер, спавший рядом с оружейной, был буквально выброшен из постели взрывом ручных гранат. Стеной между комнатами служила перегородка из трехслойной фанеры. Она разлетелась на куски. Ягер в пижаме выскочил из окна — его тоже выбило взрывом. Это было ошибкой с его стороны. В своей светлой пижаме он оказался очень хорошей мишенью, к тому же бежал лейтенант прямо на британского солдата. Томми не колебался, он даже не потребовал от Ягера поднять руки вверх — что бы стал делать боец диверсионного отряда с военнопленным? Короче, он скосил лейтенанта автоматной очередью с расстояния в три метра. Бедолага превратился в решето.
Но эти выстрелы сослужили коммандос скверную службу. Сержант Терри, находившийся со своими людьми в темном коридоре, услышал их и решил, что снаружи завязался бой. Лишившиеся офицеров британцы бросились на улицу.
Такой же эффект произвели выстрелы, сразившие лейтенанта Ягера, и на вто¬рую группу коммандос, которая находилась у черного хода и не могла войти в дом. У них имелись все шансы если и не захватить или убить Роммеля, то учинить полный разгром в штаб-квартире главного квартирмейстера всего за каких-то пять часов до начала британского наступления. Мухой в желе стала канистра с водой, и майор Кийз никак не мог предугадать той роли, которую сыграет эта канистра.
Через черный ход можно было попасть в небольшое помещение, некогда служившее кухней. Сейчас там валялось полным-полно столов и прочей кабинетной мебели. Маленькая дверца сбоку выходила на винтовую лестницу, которая вела в подвал, где ночевали фельдфебель Альфонс Гирш и обер-ефрейтор Барт. Обер-ефрейтор был уже немолод и не любил спать с незапертой дверью. Поскольку замок или засов у двери черного хода отсутствовал, Барт каждый вечер ставил перед ней канистру с водой и вдобавок баррикадировал шкафом. Подобный запор нельзя было взять никакой отмычкой. Рейдеры попытались высадить дверь, но она не подалась. Они остались снаружи и стали рассуждать, что делать, в то время как командиры их, Кэмпбелл и Терри, вели бой в темном коридоре. Когда в саду прогремели автоматные очереди, поставившие точку в жизни лейтенанта Ягера, коммандос у черного хода подумали, что это засада, и решили уносить ноги.
— Опустите фонари! — закричал майор Пёшель немецким офицерам, выбегавшим из комнат на втором этаже. Но ночной кошмар уже закончился. Снаружи раздалось еще несколько автоматных очередей. Послышался протяжный крик, и все стихло.
На лестнице они обнаружили мертвого лейтенант Кауфгольца, а в коридоре лежал британский офицер с вымазанным черным камуфляжем лицом — храбрый майор Кийз. Пуля пробила его грудь, задела сердце и легкое. Он получил еще одну легкую рану в бедро. Это, скорее всего, была пуля из пистолета фельдфебеля Лентцена. Пуля, сразившая командира диверсионного отряда, вероятно, была выпущена из пистолета Кауфгольца, поскольку, если верить Кэмпбеллу, когда Кийз бро¬сил гранаты, а Лентцен выстрелил, майор крикнул: «Черт побери! Меня зацепило!» В тот момент в свете разрыва гранаты он заметил на лестнице Кауфгольца и закричал Кэмпбеллу: «Вон он! Вали его!» Затем после выстрела Кауфгольца, Кийз упал. Почти одновременно Кэмпбелл дал очередь из автомата, но и Кауфгольц успел нажать на курок, раздробив кость голени Кэмпбелла. Капитан дополз до двери, где наткнулся на ноги часового, лежавшего наполовину в комнате. В спине его было полно осколков ручных гранат, но при всем при том раны его оказались не смертельными.
Собственно, вся операция провалилась из-за этого часового. Причем он остался единственным, чье имя я, несмотря на все попытки, так и не смог установить, и все из-за того, что он служил в полевой жандармерии, а в штабе главного квартирмейстера не было списка личного состава этой части. Неизвестный солдат.
На улице отправившиеся на поиски немецкие патрульные наткнулись на тело лейтенанта Ягера. Но прежде чем коммандос ушли, автоматы их вновь сработали. И вновь раздался крик умирающего. Через длительное время фонарики дозорных высветили четвертого убитого немца, Боксхаммера из моторизованного подразделения главного квартирмейстера. Матте Боксхаммер, 20-летний парень из Бава¬рии, дежурил, ожидая прихода поздней почты. Боксхаммер в своей маленькой палатке, по всей видимости, услышал крики часового и, выскочив наружу, помчался навстречу товарищу. Он напоролся как раз на сержанта Терри и двух солдат, и они скосили его очередью из автомата. В похоронке Матте Боксхаммера было написано именно то, что и произошло: «Пуля настигла его, когда он спешил на помощь раненому товарищу».
Кошмар кончился. Великая авантюра провалилась. Грандиозный замысел не удался из-за непредвиденных обстоятельств и из-за действий всего нескольких человек. Просто невозможно представить себе, что бы произошло, сумей коммандос проникнуть в здание префектуры незамеченными и уничтожить весь аппарат главного квартирмейстера за пять часов до начала британского наступления.
Остается добавить ко всему сказанному только небольшой рассказ врача Вернера Юнге.
Капитану Кэмпбеллу автоматной или пистолетной пулей начисто перебило кость голени. Других ран у него не было. Судя по всему, нога подлежала ампутации, потому что шансов на сращение кости почти не было, зато существовала опасность заражения крови. Но, по просьбе пациента, врач Юнге попытался спасти ногу. Поскольку Юнге свободно изъяснялся по-английски, ему поручили неофициально допросить Кэмпбелла. Тот не признался, что знает немецкий. Юнге не узнал ничего важного. Кэмпбелл сразу разгадал намерения врача и наконец про¬изнес по-немецки: «Не стоит утруждаться, я вам все равно ничего не скажу».
Врач продержал Кэмпбелла в гипсе четырнадцать дней в госпитале до тех пор, пока перед сдачей Дерны пациентов не отправили по воздуху в итальянский госпиталь.
— Кэмпбелл был очень приятным человеком, — сказал Юнге. — Как врачу мне было бы интересно узнать, удалось ли мне спасти ему ногу. Я носил его бри¬танские башмаки на рифленой подошве до конца войны. Они принесли мне боль¬ше удачи, чем ему, впрочем, я и не бывал в таких заварушках, как он.
А что сталось с остальными коммандос?
Уходя после провалившей операции, солдаты не решились сразу же напра¬виться к ожидавшим их подлодкам. Опасаясь, что немцы пошлют крупную поисковую команду, они решили затеряться среди арабов. Но совместный германо -итальянский отряд начал поиск только на следующий день! Несколько дней он прочесывал все вокруг. Поисковики прошерстили все арабские хижины, в которых полевая жандармерия облазила все углы. Солдаты пристально всматривались в лица арабов, следили за их движениями, но добиться чего-либо от этих то бесстрастных, то принимавшихся энергично жестикулировать людей не могли. Ни одного британского солдата, ни следа военной формы.
Потом явился итальянский карабинер, который жил в этих местах много лет и знал местность и народ как свои пять пальцев.
— Я скажу вам, что надо делать, — заявил он гордо, затем привел арабскую девушку из селения и завел с ней длинный разговор, суть которого выражались вот в чем:
— Ты и твоя семья получите тридцать шесть килограммов муки и девять килограммов сахара, если выдадите нам британцев.
Около сорока килограммов муки и десять килограммов сахара — да для арабов в то время это было целым состоянием. Желание разбогатеть пересилило британские фунтовые банкноты и знаки предводителя сенусси, служившие своего рода паспортами. Дамочка ушла, и скоро первого британца уже вывели из того самого дома, который весь сверху донизу облазили солдаты немецкой полевой жандармерии. На нем были арабские обноски. В конце концов в руки немцев попали все коммандос. Только ловкому сержанту Терри с двумя рядовыми удалось улизнуть и пробраться к британским позициям. С пленными не стали поступать в соответствии с приказом Гитлера, применяемым по отношению к партизанам, что означало бы расстрел. Роммель распорядился считать их военнопленными. Погибший британский командир был со всеми подобающими почестями похоронен на кладбище в Беда-Литториа рядом с четырьмя убитыми немцами.
Пауль Карель “Лис пустыни 1941 – 43”